Болото, мотыга и дэт-металSuo, kuokka ja Death Metal
Недавно со мной связалась французская продюсерская компания и спросила, не хочет ли моя группа Feastem принять участие в документальном фильме о Финляндии и финнах как об одной из самых счастливых стран и народов в мире. Согласно докладу о мировом счастье, опубликованном ООН, Финляндия в течение пяти предыдущих лет входила по крайней мере в пятерку лидеров.
Идея состояла в том, чтобы использовать мою группу для создания в фильме контраста и поразмыслить о том, почему музыка в одной из самых счастливых стран мира так агрессивна и мрачна. На первый взгляд ответ был довольно прост: и в музыке, и в текстах моя группа поднимает в основном социальные проблемы. А когда ты о чем-то задумываешься – есть повод расстроиться.
В то же время можно было бы сравнить общую связь переживания счастья с данными, используемыми в отчете, но это уже совсем другая дискуссия. Однако этот контакт с французской продюсерской компанией заставил меня задуматься о содержании и природе музыкального направления, которое я люблю, и его связи с моей собственной и моей национальной идентичностью.
Ranskalainen tuotantoyhtiö otti minuun hiljattain yhteyttä ja tiedusteli haluaisiko bändini Feastem osallistua dokumenttiin, joka pureutuisi Suomeen ja suomalaisiin yhtenä maailman onnellisimmista maista ja kansoista. YK:n julkaisemassa maailman onnellisuusraportissa Suomi on sijoittunut kärkiviisikkoon ainakin viitenä edellisenä vuotena.
Tarkoituksena oli käyttää bändiäni luomassa dokumenttiin kontrastia ja pohtia miksi yhdessä maailman onnellisimmista maista tehdään niin aggressiivista ja synkeää musiikkia. Pintapuolisesti vastaus oli suhteellisen yksinkertainen; bändini käsittelee musiikissamme ja teksteissämme lähinnä yhteiskunnallisia asioita. Niistä löytyy syitä olla tuohtunut, kun vähänkään tarkemmin viitsii asioita pohdiskella.
Samalla voisi miettiä yleistä onnellisuuden kokemuksen suhdetta raportissa käytettyihin mittareihin, mutta se lieneekin jo kokonaan toinen keskustelu. Ranskalaisen tuotantoyhtiön yhteydenotto sai minut kuitenkin pohtimaan itselleni rakkaan musiikin suuntauksen sisältöä ja luonnetta sekä sen suhdetta omaan ja kansalliseen identiteettiini.
Я задумался о нашем финском отношении к музыке и о том, почему же нам так нравится тяжелая и агрессивная музыка. Мне кажется, что дело в присущей финнам особой эмоциональной чувствительности.
Aloin miettiä meidän suomalaisten suhdetta musiikkiin ja sitä miksi juuri raskas ja aggressiivinen musiikki puhuttelee meitä. Mielestäni kyseessä on tietynlainen suomalaisille ominainen tunneherkkyys.
Я знаю, это звучит странно, если вспомнить о стереотипном образе финна, разошедшимся по всему миру: обычный немногословный любитель выпить, склонный к самоубийству. Не разговаривает и не целуется. Говорит только по делу и смеется, исключительно если это обязательно.
Как финн, все, что я могу с этим поделать – это посмотреть в зеркало и подтвердить, что в каждой шутке есть доля правды.
Тем не менее я также склонен думать, что финское молчание – это предоставление пространства другому, своего рода игры в «гляделки» и, хотите верьте, хотите нет, знак эмоционального интеллекта. Это своего рода антитеза американской традиции small talk, беседе, которая дает понимание, но не дает отдачи, если вы понимаете, что я имею в виду.
Если не понимаете, не волнуйтесь, «финскость» во всей полноте может быть понята только финном. Или еще кем-нибудь, кому иногда требуется немного выпить, чтобы наконец открыть свой рот или слезные протоки.
Tiedän, kuulostaa oudolta, kun ajattelee maailmalla kiertävää, stereotyyppistä kuvaa suomalaisesta: jämpti, vähäsanainen, viinaan menevä ja itsemurhaan taipuvainen jurottaja. Ei puhu eikä pussaa. Sanoo vain tarpeellisen eikä naura, ellei ole pakko.
Suomalaisena en voi tehdä tässä vaiheessa muuta kuin katsoa peiliin ja todeta, että ei niin pientä vitsiä, ettei totta toinen puoli.
Samalla olen kuitenkin taipuvainen ajattelemaan, että suomalainen hiljaisuus on toiselle tilan antamista, tietynlaista pelisilmää ja uskokaa tai älkää, tunneälyä. Eräänlainen antiteesi esimerkiksi amerikkalaiselle small talkille, joka antaa ymmärtää, muttei ymmärrä antaa, jos ymmärrätte mitä tarkoitan.
Jos ette ymmärrä, niin älkää huolestuko, suomalaisuutta voinee täysin ymmärtää vain toinen suomalainen. Tai joku muu, joka toisinaan saattaa tarvita pienen viinapaukun saadakseen suunsa tai kyynelkanavansa kokonaan auki.
На мой взгляд, финский эмоциональный интеллект дал нам отличную базу для того, чтобы выражать наши чувства в отношении к музыке и поэзии так, чтобы они проникли в самую их суть, были честными, простыми и чтобы чувствовать фальшь, чрезмерность усилий или приукрашивание.
В то время как, например, американский метал фокусируется либо на самовыражении в целом, либо на внешней эффектности, наше финское, по крайней мере кажущееся таковым, счастье дает нам возможность на мгновение вздохнуть и найти что-то действительно чувственное и настоящее.
Потому что, когда основное в порядке, каждый может сосредоточиться на своем внутреннем «я». И, возможно, именно поэтому, несмотря на то что финская поп-музыка уже давно перешла от рвущей душу препарации эмоций к пустой и бессодержательной ахинее, которая почти никого не цепляет, кроме любителей реалити-шоу, финский метал и панк-музыка последние сорок лет все еще находят большую часть своей аудитории за рубежом.
Oman näkemykseni mukaan suomalainen tunneäly on antanut meille oivat edellytykset purkaa tuntojamme musiikkiin ja runouteen tavalla joka pureutuu asian ytimeen, on rehellinen, konstailematon ja tunnistaa epäaitouden, yliyrittämisen tai sokerilla kuorruttamisen.
Siinä missä vaikkapa amerikkalaisessa yhteiskunnassa tuotettu metallimusiikki keskittyy joko kokonaisvaltaiseen ilmaisun turboahtamiseen tai imago edellä kukkoilevaan poseeraamiseen, meidän suomalaisten ainakin näennäinen onnellisuutemme antaa meille ehkä tilaa hetken hengähtää ja kaivaa sisältämme jotain herkkää ja todellista.
Sillä kun perusasiat ovat kunnossa, voi kukin keskittyä sisimpäänsä. Ja ehkä juuri siksi, vaikka suomalainen popmusiikki onkin suurilta osin jo aikaa sitten siirtynyt sydänjuuria viiltävästä tunteiden tulkitsemisesta tyhjänpäiväiseen lässytykseen, joka ei juuri puhuttele kuin kotimaansa rajojen sisäpuolella vellovaa tosi-tv:n ystävien massaa, suomalainen metalli- ja punkmusiikki löytää edelleen jo neljättäkymmenettä vuotta suuren osan yleisöstään ulkomailta.
Почему?
Вероятно, потому что финн не пытается быть кем-то, кроме самого себя, он остается честным с самим собой и другими. Подобно легендарному персонажу Вяйне Линна Юсси, обрабатывавшему древнее болото своей мотыгой, финский метал-музыкант выбирает действие, а затем прокладывает свой путь на своих собственных условиях и без оглядки на препятствия.
Самым лучшим образом, на мой взгляд, это нашло выражение в финской музыке death metal, которая вот уже почти пятнадцать лет переживает свой новый золотой век и преуспела в том, что было совсем в начале 90-х: появилось новое, свежее веяние, которое нередко музыкально обращается к довольно консервативным слушателям разных поколений и национальностей.
Как и в 90-е, молодежь сегодня, едва достигнув двадцатилетнего возраста, играет музыку, верную традициям жанра с тех времен, когда были молоды их родители, но совершенно без ностальгического «продолжательства» и поиска какого-либо общего знаменателя.
И сейчас я гораздо лучше понимаю, почему же эта музыка была такой важной частью моей жизни больше 30 лет. Она настоящая и честная, и вы без колебаний позволяете своим эмоциям себя вести. Это вызов и уму, и сердцу. Метал – тяжёлый, печальный и прекрасный. Это как на жизнь на краю болота. На это откликается мой внутренний финн.
Miksi näin?
Varmaankin siksi että suomalainen ei yritä olla mitään muuta kuin mitä on, pysyy rehellisenä itselleen ja muille. Kuten Väinö Linnan legendaarisiin mittoihin kasvanut Jussi, joka kuokallaan kesytti ikiaikaisen suon, suomalainen metallimuusikko valitsee ilmansuunnan, jota kohti kulkea ja raivaa sitten polkunsa tasan siihen suuntaan, omilla ehdoillaan ja esteistä välittämättä.
Parhaiten tämä näkyy mielestäni suomalaisessa death metalissa, joka on elänyt uutta kulta-aikaansa nyt jo lähes 15 vuotta ja onnistunut siinä missä 90-luvun alun tienraivaajatkin: luomaan uutta ja tuoretta ilmaisua, joka puhuttelee musiikillisesti usein melko konservatiivisiakin kuuntelijoita yli sukupolvien ja kansallisten rajojen.
Kuten 90-luvullakin, nykypäivänä hädin tuskin parikymppiset nuoret louhivat lajityypin perinteille uskollista musiikkia ajalta, jolloin heidän vanhempansa olivat nuoria, täysin vailla “pitkän linjan tekijöiden” taipumusta nostalgiaan ja pienimmän yhteisen nimittäjän etsimiseen.
Ymmärrän taas hieman paremmin miksi tämä musiikki on ollut niin suuri osa elämääni jo yli 30 vuotta. Se on aitoa ja rehellistä, eikä epäröi antaa tunteiden johdattaa. Se haastaa sydäntä ja aivoja. Metallimusiikki on raskasta, surullista ja kaunista. Se maistuu elämältä suon reunalla. Se puhuttelee sisäistä suomalaistani.
